Переведи дыхание - Страница 34

— Нет, я не хочу обращаться к маме. Я вообще не хочу афишировать своих проблем, поэтому пришел именно к тебе и даже хочу попросить, чтобы ты ничего не рассказывала Робу.

Айрин наконец оторвалась от бумаг, отодвинула в сторону каталоги и бланки заявок и встала из-за письменного стола. Она подошла к Дезу, заглянула ему в глаза.

— Ты и правда, выглядишь расстроенным. Что случилось? Конечно, я всегда готова помочь тебе, чем могу. Прости за глупые шутки.

— Объясни мне женскую психологию.

— О, так речь идет о женщине. Что произошло, Дез?

— Скажи, как это может быть, что сначала женщина ведет себя так, будто все прекрасно и она без ума от меня, а потом прогоняет.

— Не знаю. А она что-нибудь сказала?

— Когда? До или после того, как пригласила меня в спальню?

— После. Когда предложила уйти.

Как ему хотелось забыть ее слова! Обида жгла его до сих пор.

— Она сказала, что нас связывает только секс, а ей в жизни надо больше.

— Это действительно так?

— Что именно, Айрин?

— Для тебя лично это только секс?

— Нет.

Айрин пристально посмотрела ему в глаза.

— Не забывай, Дез, я для тебя не потенциальная подружка, тебе не надо ничего скрывать или приукрашивать. Скажи мне правду: для тебя секс с этой женщиной главное или тут что-то более серьезное?

— Намного, более серьезное, — с глубоким вздохом признался Дез.

— А могу я поинтересоваться, кто эта женщина? Уж не та ли хорошенькая девушка с рыжими волосами, с которой ты встретился в нашем магазине?

— Да, это она, Милли.

— О! Она действительно очень хорошенькая. — Айрин поправила волосы, потом помолчала и, наконец, решилась. — Может, ты немного форсируешь события?

— Не знаю, малышка. Подскажи, как мне быть. — Голос Деза был полон мольбы так же, как и взгляд.

— Думаю, если ты серьезно, по-настоящему серьезно к ней относишься, то стоит сменить курс.

— Пожалуйста, не надо всяких этих женских штучек и загадочных выражений. Что значит «сменить курс»?

— Это значит, что ты должен вести себя по-другому, не так, будто хочешь только заманить ее в постель.

Странно, очень странно. Но Айрин тоже женщина и должна разбираться в тонкостях женской психологии.

— Что именно надо делать по-другому?

— Не возражаешь, если я спрошу, что же все-таки произошло?

— Я пришел к ней домой и принес маленький подарок. Потом мы сразу начали целоваться и всякое такое, а потом она пригласила меня в спальню… — Дез вспомнил, измазанную шоколадом Милли, и джинсы сразу стали ему тесны.

— А дальше что?

Он пожал плечами.

— Неожиданно появилась ее мать, и Милли пошла, отделаться от нее. А когда вернулась, сказала, чтобы я уходил и что все это только секс.

— Что за подарок ты принес?

Впервые за историю их знакомства Айрин увидела, как Дез покраснел.

— Это был… «Шоколадный крем для тела».

— Что?!

— Ну, знаешь, полужидкий шоколад, который намазывают на тело, а потом слизывают…

— Ну конечно! — воскликнула Айрин.

— Что, конечно?

— Ты пришел с подарком сексуального характера, через пять минут вы направились в спальню, и ты еще хочешь, чтобы она не думала, будто тебе интересует только секс?

— Да, но она тоже…

Айрин серьезно кивнула.

— Конечно, тоже. Как она могла тебе противиться? Но потом появляется ее мать и напоминает ей, что никто не покупает корову, если может иметь молоко бесплатно.

Дез был в очередной раз озадачен.

— Я слышал, о чем они разговаривали. Ее мать, ни словом не упомянула ни о корове, ни о молоке.

Айрин фыркнула.

— И не должна была. Одним своим присутствием она напомнила, что порядочные девушки не спят с мужчинами, которые относятся к ним несерьезно.

— Я уже сказал, что отношусь к Милли, очень серьезно!

— Тогда докажи ей это. Покажи, что способен думать не только о сексе, в присутствии хорошенькой женщины.

Что это случилось с телефонами и дверными звонками в последнее время? — удивлялась Милли, поспешно вытираясь полотенцем. Она может просидеть у телевизора весь день в обстановке, способной соперничать с затишьем в «Медвежьей берлоге» в четыре утра, но стоит только зайти в ванную и включить душ, тут же начинается трезвон.

Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!

Милли с трудом подавила желание крикнуть, чтобы убирались прочь, и оставили ее в покое.

Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!

Черт, кто же это может быть? Да еще воскресным утром? Любопытство победило. Она намотала полотенце на мокрые волосы, накинула розовый халат, подбежала к двери и распахнула ее.

Правильно когда-то в детстве предупреждал ее отец: излишнее любопытство до добра не доведет! Во рту сразу стало кисло, будто уксусу глотнула. Крис Орвелл собственной персоной, в джинсах и расстегнутой у ворота сорочке, стоял на пороге, держа бутылку шампанского за горлышко, и помахивал ею, как полицейский дубинкой. Он сразу же уставился на глубокий вырез ее одеяния.

— Привет, котенок! Вижу, ты ждала меня и уже подготовилась.

От негодования Милли чуть не лишилась дара речи. Она попыталась захлопнуть дверь, но Крис успел всунуть ногу в щель, а затем, орудуя плечом, проник в прихожую.

— Уходи сейчас же, — сказала Милли ровным тоном.

— Уходить сейчас? — насмешливо повторил он. — Как я могу, малышка, я ведь только пришел. К тому же посмотри, что я принес!

— Крис, мне не надо твоего шампанского. Уходи, пожалуйста.

Он протянул руку, поставил бутылку на столик рядом с дверью, и с торжественным выражением лица провозгласил: